Седой капитан. Роман - Страница 3

Так прошло несколько минут. Две фигуры под насыпью оставались неподвижными. К Алесю не возвращалось сознание, человек, который сидел возле него, словно спал. Но так ли это было на самом деле?

Пожалуй, нет. Потому что вдруг темная фигура в широком пальто резко поднялась. На шоссе, которое проходило вдоль железной дороги, то приближаясь к насыпи, то отдаляясь от нее, показались ослепляющие фары автомобиля. Машина явно приближалась сюда. Яркий свет фар выхватил из мрака высокую фигуру худощавого мужчины, которая четко выделяя на темном фоне насыпи. Мужчина уверенным движением поднял руку. В ней вспыхнул фонарик. Он качнулся вверх-вниз, вверх-вниз. Мужчина требовал остановить машину.

В темноте не было видно корпуса автомобиля, казалось, что из густого мрака надвигаются только яркие фары. Но вот зашуршали мягкие шины. Автомобиль затормозил. Мужчина возле шоссе ждал с поднятой рукой.

Из машины вышли двое. Они направились к тому, кто подавал им такие выразительные сигналы. Один из них, высокий и грузный, в синем комбинезоне механика, подошел ближе. Второй, ростом поменьше, в кожаной куртке, которая блестела в свете фар, остановился чуть позади.

- Что случилось? - Спросил механик, пристально вглядываясь в костлявое нахмуренное лицо мужчины в широком пальто.

- Железнодорожная катастрофа, - коротко ответил тот. - Ранило человека, видите? Вы возьмете его и меня в машину и отвезете в ближайшую жандармерию. Немедленно!

Мужчина в широком пальто говорил тоном неоспоримого приказа. Механик еще раз внимательно посмотрел на него, потом оглянулся на того, что стоял чуть поодаль, а теперь медленно приближался, держа руки в карманах кожаной куртки.

- Почему же в жандармерию? - Мягко вмешался он. - Ведь в таких случаях человека отвозят в больницу.

- Потому, что я так говорю, - отрубил человек в широком пальто. - И советую не тратить время на лишние разговоры!

Он раздраженно отбросил борт пальто и показал значок агента полиции на лацкане своего пиджака.

- Теперь понимаете? Ну, скорей!

Механик все еще смотрел на своего спутника. Тот спокойно подошел к телу юноши, наклонился. Пиджак Алеся расстегнулся. На джемпере в лучах фар блестел маленький комсомольский значок, его юноша старательно хранил в плену, пряча от жандармов, и теперь надел, отправляясь на Родину.

Агент полиции нетерпеливо крикнул:

- Я говорю - скорей! Вы что, не знаете, как надо выполнять распоряжение полиции?

Мужчина в кожаной куртке, словно не слыша его, взмахом руки подозвал к себе механика.

- Валенто, это раненый комсомолец, - шепотом сказал он. - Удивительно, как он здесь оказался… Мы возьмем его, но одного. Успокойте этого агента. Не надо шума.

- Есть! - Охотно отозвался механик. Он повернулся, подошел к агенту полиции и вежливо поклонился:

- Позвольте, милостивый государь, провести вас к машине. Мой товарищ заберет раненого преступника. Простите, все это вышло так неожиданно… мы к вашим услугам… Прошу!

Агент кивнул: такой тон ответа был значительно привычнее для него. Он сделал шаг к ярким фарам автомобиля и, не останавливаясь, уже спокойнее бросил:

- Так будет лучше. А иначе …

Его фраза осталась неоконченной. Тяжелый крепкий кулак механика, как кузнечный молот, опустился на его голову. Не издав не единого звука агент пошатнулся и упал на землю.

Механик насмешливо посмотрел на него, подождал несколько секунд.

Агент не шевелился.

Тогда механик повернулся и подошел к своему спутнику, который спокойно ждал. Они вдвоем подняли безжизненное тело юноши и понесли его в машину. Через несколько секунд автомобиль, все еще невидимый в густой темноте, плавно тронулся. Он объехал тело агента полиции, которое лежало в пыли на краю шоссе, и так же плавно начал набирать скорость.

И снова под насыпью стало темно. Только наверху бегали люди с фонарями в руках и доносились крики и стоны раненых.

2. Блестящее начало парада

Как и сообщалось в газетах, входить в центральную часть столицы с самого рассвета было запрещено для всех, кто не имел специального пропуска. Полицейские патрули перекрыли все улицы и переулки, которые вели к Авеню-дель-Прадо, к улице Алькалы и площадям Кастелара и Кановас. Что касается парка Эль-Ретиро, то он был закрыт для обычной публики еще со вчерашнего дня.

И это никого не удивляло, потому что иберийцы давно уже привыкли к жестокому произволу фалангистского правительства, которое, боясь народа, отгораживалось от него рядами вышколенных, откормленных полицейских и жандармов. А на сегодня был назначен большой военный парад, его принимал сам каудильо, генерал Фернандес в окружении всей своей свиты. Вот почему главная магистраль, вдоль которой должны были проходить части, Авеню-дель-Прадо охранялась еще тщательней, чем обычно. Здесь были расставлены самые преданные жандармы и агенты полиции. Вдоль мостовой, отделяя ее плотной живой стеной от широких тротуаров, стояли цепи фалангистов в черных рубашках с золотыми нашивками. А дальше на север, ближе к площади Кастелара, охранников было еще больше: там, на балконе большого дома, расположились напыщенные, украшенные целой россыпью орденов генералы, и среди них - сам каудильо Фернандес, полновластный диктатор угнетенной страны.

Маленькими черными глазками, с подозрением сверкавшими из-под позолоченной каски, Фернандес всматривался в то, что происходило на площади, изредка проводя рукой в белой перчатке по своим черным усам. Время от времени он бросал в сторону какое-нибудь замечание - и его сразу почтительно записывали адъютанты: каждое слово диктатора, пусть пустое, пусть праздное, должно быть навеки закреплено для истории, как мудрая, неоспоримая истина, обязательная для всех.